Мировая торговля и валютный рынок

Мировая экономика облегчает ликвидное движение товаров и услуг по всему земному шару, интенсивность которого продолжается, фактически непрерывно, начиная с конца Второй мировой войны. Маловероятно, чтобы архитекторы этой системы могли предположить, во что это превратится, когда в июле 1944 года они встретились на Нью-Хэмпширском курорте Бреттон-Вудс, но большая часть инфраструктуры, которую они воплотили в жизнь, продолжает работать и на сегодняшнем глобальном рынке. В настоящей статье мы раскроем современную историю глобальной торговли и движения капиталов, их ключевые экономические принципы, а также почему эти события и сегодня не утратили актуальность.

В начале начал

Делегаты от сорока пяти сил союзников, участовавших в Бреттон-Вудской конференции 1944 года, были исполнены решимости гарантировать, что вторая половина двадцатого столетия ничем не будет напоминать первую, которая состояла, по большей части, из разрушительных войн и международной экономической депрессии. Всемирный банк и Международный валютный фонд должны были гарантировать глобальную экономическую стабильность.

Чтобы облегчить справедливый и организованный рынок для международной торговли, конференция приняла Бреттон-Вудскую валютную систему. Это была система обмена золота, которая была частью золотым стандартом и частью системой валютных резервов. Фактически, она установила доллар США в качестве глобальной резервной валюты. Иностранные центральные банки могли обменять доллары на золото по неизменному курсу 35 $ за унцию. В то время США имели в своем распоряжении более 65 % золотого запаса мира и находились, таким образом, в центре системы, на периферии которой располагались восстанавливающиеся страны Европы и Япония.

Все вместе

Какое-то время это выглядело беспроигрышным вариантом. Такие страны, как Германия и Япония, лежащие после войны в руинах, восстановили свои экономические системы на фоне роста своих экспортных рынков. Растущее богатство США постоянно увеличивало спрос на множество товаров зарубежных рынков. Фольксваген, Сони и Филипс стали марками, известными в каждой семье. Очевидно, рост американского импорта понемногу наращивал и торговый дефицит США. Торговый дефицит увеличивается, когда величина импорта превышает величину экспорта и наоборот.

В учебнике экономической теории рыночные силы спроса и предложения действуют как естественная коррекция торговых дефицитов и излишков. В реальном мире Бреттон-Вудской системы, однако, естественные рыночные силы столкнулись с нерыночным механизмом установления валютных курсов. Можно было бы ожидать, что стоимость валют должна быть переоценена, поскольку спрос на товары, номинируемые в этих валютах, увеличился. Однако, система валютных курсов требовала, чтобы иностранные центральные банки проводили интервенции для воспрепятствования своим валютам превышать целевые уровни Бреттон-Вудского соглашения. Они проводили это посредством покупки на форекс-рынке долларов и продажи британских фунтов, немецких марок и японских иен. Такие действия удерживали экспортные цены из этих стран более низкими, чем того требовали рыночные силы, делая их еще более привлекательными для американских потребителей, таким образом, цикл становился бесконечным.

Бреттон-Вудская система зиждется на готовности участников активно ее поддерживать. Для стран, которые накопили большие резервы в долларах США, однако, эта готовность уменьшилась вместе с падающей рыночной стоимостью доллара. Если у Вас будет большое количество активов и Вы поймете, что величина этих активов неминуемо будет уменьшаться, то вряд с большим удовольствием станете покупать такие активы – но именно этого требовала система.

Бреттон-Вуд умер

Наконец, в августе 1971 года система разрушилась, когда президент США Никсон объявил, что иностранные центральные банки больше не смогут обменивать доллары на золото по неизменному курсу 35 $ за унцию. В течение двух лет система с фиксированной процентной ставкой постепенно целиком сошла на нет и валюты Европы и Японии начали колебаться, ежедневно изменяясь в ответ на фактические спрос и предложение. Доллар подвергся резкой девальвации, а валютный рынок рос и развивался к тому, чтобы на нем всецело доминировали частные трейдеры, а не центральные банки.

Однако, системы с фиксированной процентной ставкой полностью так и не исчезли. Бюрократы Министерства финансов Японии и Банка Японии видел в слабой иене краеугольный камень экономической политики страны, ориентированной на экспорт. В начале 1980-х Ден Сяопин, в то время лидер Коммунистической партии Китая, призвал соотечественников “богатеть”, и на мировой арене появился Китай.

В конце того же самого десятилетия коммунистические страны Восточной Европы и Россия, которые никогда не были частью старой Бреттон-Вудской системы, вступили в процесс глобализации. Сложилось впечатление, что повторился 1944 год, с так называемыми “развивающимися рынками”, занявшими места Германии и Японии в части желания продать свои товары развитым рынкам США и Европы. Точно так же, как их предшественники, многие из этих стран, особенно Китай и другие азиатские экономические системы, полагали, что поддерживать валюту недооцененной – это ключ к росту и экспортным рынкам, а, таким образом, и к увеличению внутреннего благосостояния. Обозреватели называют это “Бреттон-Вудс II”. Фактически, все это работает очень похоже на оригинал, но без такого механизма, как обмен золота. Как и в оригинале, здесь точно так же требуется, чтобы у всех его участников – и США, и развивающихся экономик – были стимулы активно поддерживать систему.

Горилла с триллионом долларов

Американский торговый дефицит продолжал нарастать по мере развития Бреттон-Вудс II, поддерживаемый мощным потребительским спросом США и быстрой индустриализацией Китая и других развивающихся экономических системам. Доллар США по прежнему фактически оставался резервной валютой, поскольку Народный Банк Китая, Резервный Банк Индии и другие большинство своих запасов держали в американских казначейских обязательствах. Один только Китай хранит валютные резервы свыше триллиона долларов. Ясно, что при любых резких шагах со стороны китайских властей в сторону изменения статус-кво есть немалый потенциал, чтобы вызвать бурю на международных рынках капитала. Политические отношения между США и Китаем – также значимая часть этого уравнения. Глобальная торговля всегда была чувствительной к политическим события, а протекционизм – сильный популистский инстинкт в США. Вполне вероятно, что в какой-то момент та или другая сторона этой договоренности заключит, что ее личные интересы лежат в отказе от системы.

Вывод

Общие черты между первоначальной Бреттон-Вудской системой и ее современной копией интересны и поучительны. В очень долгосрочном плане экономические системы развиваются циклично и то, что вчера было развивающимися экономическими системами, как Япония или Германия, сегодня стало устойчивыми, зрелыми рынками, в то время как другие страны принимают роль появляющихся тигров. Поэтому то, что имело экономический смысл для развивающихся рынков вчера, продолжает иметь смысл для таковых сегодня и, вероятно, для будущих таковыми завтра. Несмотря на драматические изменения, вызванные силами технологии, глобализации и новшествами рынка, экономические системы все еще являются глубоко человеческими. Таким образом, они существуют по воле тех, кто получает от них прибыль и будут существовать, пока заинтересованные стороны считают, что игра стоит свеч – или, по крайней мере, что стоимость демонтирования системы будет слишком велика. Иногда такое демонтирование происходит постепенно и рационально, но посадка бывает и намного более жесткой.

Katrina Lamb, CFA

© Investopedia ULC
© Перевод: www.kroufr.ru